уДАЧНЫЙ Сезон. рассказ первый

уДАЧНЫЙ Сезон. Рассказ 1
Лето – время отпусков и отдыха для жителей городов, и время тяжелого труда для аграриев. Для меня же это время – легких денег, больших приключений и отдыха от городского шума.
Дело в том, что мы с приятелем сразу после института решили в гараже организовать маленькое производство – «контора «Рога и копыта». Вот только одна беда продукция уж больно специфическая и заказы на неё есть только с октября по май. В это время работа кипит, бабло капает, бизнес процветает. Только что делать оставшиеся пять месяцев, когда работы вообще нет?
Зато есть у меня домик в деревне. От родителей отца остался. Не живет там никто, и даже в выходные не ездит – далеко (300 км от города). В прошлом году приехал я туда первый раз за 6 лет.
А там природа, рыбалка, банька, самогон. В общем – прелесть. А еще два гектара своей земли.
Короче, приехал я туда, соседа встретил, друга детства, с которым выросли вместе. Стас парень простой, как… у классика «…Он был свеж как молодой редис и незатейлив как грабли…». А я с собой ящик «Хенеси» привез пусть с растомоги «серого конфиската», но там, в «глухом колхозе» это всё равно шик. Так же как по Смоленску на «Мазератти» прокатиться.
Он меня научил баню топить, потом парил меня в ней, а вечером мы перепились по старой русской традиции до поросячего визга. И я дурак купил у него «Беларусь» Т-40. С гнилой кабиной, но на ходу и с навесками для пахоты и окучивания и прицепом.
Армию вспомнил, я мехводом на БТРе служил.
Что ж делать, надо было как-то выкручиваться. Вот и начал крутиться. В колхозе выпил с председателем, кое-что пообещал, и получил свободный доступ к навозу с фермы. А это живой доход. Только теперь я поспорю с тем, кто сказал, что деньги не пахнут… Они – воняют.
Но тут дело такое, я человек ко всему прочему, довольно педантичный и чистоплотный. Договариваться всегда езжу в костюме, с галстуком, а вот привожу на тракторе и в спецовке сапогах и драных джинсах. И всё сам. Люди удивляются: как так?
Так это делается: приехал говно в нужном месте свалил, пока заказчик за баблом пошел, я в кусты две канистры с водой на себя вылил джинсы и фуфайку снял, брюки и рубашку с галстуком одел 3-5 минут и готов хоть в кремль на вручение гос. премии. Вот так.
Появляешься, на тебя все смотрят.
– Алексей, это Вы?
А перед этим:
– Лёха вон тудой сыпь!
А тут такой случай произошел:
Хозяйская дочка – девка, лет двадцати, среди недели без предков приехала, чтобы навоз как раз этот получить и деньги за него отдать.
Приехала с ночевкой и не одна, а с подругами гуляли они там до утра, я к обеду подъехал. Она как раз подруг на автобус в город проводила.
Сгрузил. И ей говорю:
– Надо бы рассчитаться хозяюшка.
– Ага, – говорит она, руками как-то всплеснула и в хату.
А я в кусты к канистрам разделся, первую на себя опрокинул, намылился, только за вторую ухватился. Голос её:
– Алексей, я день… – и на меня вылезает из кустов.
И я тут такой в «костюме Адама» с канистрой над головой, из которой вода льется. Прямо эротический фильм, который по «кабельному» показывают, только там голые мужики и девушки под водопадом стоят.
Она на меня лыбится.
– Простите. – Говорит, краснеет, и глаз с моего «питона» не сводит.
А он возьми, да встань, прости Господи, меня грешного, при юной леди. Тут вода кончилась, и с меня столбняк сошел. Канистрочкой этой и прикрылся.
Объект вожделения убрал с глаз долой, и её отпустило. Но видать не до конца.
¬– Какой он у тебя большой. – Теперь я краснеть начал. А она продолжает, – я деньги в городе забыла.
Ладно. Думаю: «Бывает. Молодые прогуляли вчера лишнего, и со мной такое было».
– Ничего страшного, – говорю, – потом отдадите. Можно я оденусь?
– Да, конечно. А давайте я Вас чаем напою. – Отворачивается и уходит.
Я оделся, только галстук одевать не стал. И к дому её пошел.
Она на веранде стоит, на меня смотрит.
– Присаживайтесь, я сейчас всё принесу.
Появилась она минут через пять в руках поднос, на нем чайник, чашки, торт.
Сели. Я себе кофе растворимого попросил. Не люблю чай.
Какой-то разговор у нас повелся про жизнь, про музыку, моду. На «ты» перешли.
Тут у меня телефон зазвонил.
– Ало!
– Лёха, это Стас, ты как смотришь на то, чтобы на речку съездить?
– А почему бы и нет? Я за тобой заеду. – И к ней обращаюсь, – Лена, мы на речку собрались с нами не хочешь?
– А кто это «МЫ»?
– Приятель, мой сосед и я. Может сестру его, малую, возьмем.
– Тогда можно. Я только переоденусь. А на тракторе покатаешь?
– До меня на нем и поедем.
– Я мигом. – Убежала в дом.
– «Я тебя не только на тракторе покатаю», – думаю – «если захочешь».
Выходит в купальнике, животик плоский, тело равномерно загорелое, на плечах парэо прозрачное. Под ним на левом плече тату в виде бабочки цветная. На тонкой шее аккуратная золотая цепочка и медальон какой-то. На ногах босоножки такие красивые из цепочек позолоченных.
У меня опять встал.
– Я готова. Поехали?
– Да, вперед.
Покрывало специальное на сиденье трактора кинул, сам сел ей помог в кабину забраться. Поехали.
Трактор машина жесткая, подвески нет, не для комфорта он создавался, а для работы. На каждой кочке подпрыгивает. И вместе с ним Ленин балкон (размера так четвертого) подпрыгивает. Того и гляди выпадет из купальника.
Доехали до дома. Я переоделся. В машину прыгнули и к Стасу. Забрали их с Машкой и на речку.
Приехали, позагорали, искупались, в карты поиграли и в волейбол. Мы с Аленкой в одной команде, Стас с малой в другой. Конечно, мы выиграли, и Аленка, возьми, и поцелуй меня в губы толи промахнулась, толи специально.
Пока на речке были, я внимание обратил, она ко мне жмётся. Обнял её. Она не отстранилась. Так пара образовалась. Часов в шесть вечера мама Стаса позвонила, домой их позвала. Начали собираться.
Пока девчонки переодевались, Стас мне несколько слов сказал на тему того, что можно Ленку «ОтЖаРиТь».
– Дурак – ты, – говорю, – все мысли в трусах.
– Ладно, Петрович кабанчика зарезал, можно подешевле мясом разжиться. Давай шашлыки замутим, – и подмигивает мне.
– Шашлык это можно.
Тут девушки подошли.
– Мы готовы. – Говорит Машка.
– И мы. Леха всех на шашлыки вечером зовет, с посиделками и гитарой.
Продал с потрохами гад такой, не люблю про гитару трепаться, играю неплохо, но только в узкой компании – стесняюсь на людях.
– А где? – Спрашивает Алёна.
– Да у него дома и замастырим. Он себе сам такой мангал сделал. – Поддержала Машка. И воздела вверх большой палец.
Есть такое дело, за неделю до этого в райцентре купил маленький сварочный аппарат, и сварил его из двух гредушек от кровати и кусков листового железа. Просто, надежно и красиво – гредушки ведь от старой советской никелированной кровати. 
– Тогда я «за»! – согласилась Алёнка. Только мне домой надо переодеться.
– Без проблем. – Вмешался я в их разговор. – Грузимся.
Сначала завезли Ленку, которая сказала, что через пару часов сама придёт ко мне. Потом к Петровичу за мясом, и домой, мариновать шашлык.
Мариновал мясо сухим способом, меня ему на юге научили. Всё очень просто на два килограмма мяса четверть стакана минералки с газом (можно пива) Но Не БоЛьШе!!!!!!!!! Мясо должно быть чуть-чуть влажным. НиКаКоГо уксуса, вина, лимона!!!!! Соль, смесь трав и перцев для шашлыка, из магазина, или с рынка (я сам собираю её по вкусу, но это уже секрет фирмы). Лук. И в кастрюлю выкладываем слоями лук, мясо, специи, снова лук, мясо, и т.д. на 30 минут под гнёт. Потом убираем груз и ещё полтора-два часа маринуем, перемешивая каждые минут двадцать. ПрИяТгО АпПеТа!!!
К семи вечера пришел Стас, принёс молодой картошки, зелень, редис, огурцы, помидоры всё с огорода – свое. И пузырь мутного самогона.
– Тоже свой – мать вчера выгнала, – он жадно облизал губы.
– Я эту дрянь пить не буду. – Отказался я. – В прошлый раз трактор у тебя купил, теперь ты мне еще что-нибудь втюхаешь не…
– Как хочешь, тогда что пить будем?
– Поехали до заправки за колой, сгоняем. Только на твоем «Днепре», – я задумался. – И оставь его у меня, ночью на нем Ленку отвезу. На машине не хочу пьяным ездить.
– А на мотике нормально!? – С поддевкой хмыкнул он.
– Так он у тебя с люлькой, и без номеров, да еще и все менты знают, что твой – зря не тронут.
– Тоже верно. – Подумав, сказал Стас. – Давай завтра к Толику съездим, это участковый наш. Водки попьём, познакомлю вас. Он тут первый человек, его даже председатель боится. Но мужик нормальный, друг мой мы с ним в одном классе учились.
– Окей.
С этими словами я подошел к его мотоциклу откинул кик-стартер, завел трескучий двигатель.
Вернувшись, обнаружили Машку, сидящую за столиком в саду возле мангала. Она резала в тарелку овощи, рядом стояла вторая с мытой зеленью.
Я сбегал в дом и принёс две бутылки «Хенеси», бутылку «Блек лейбл» и стаканы в подстаканниках.
– Вечеринка в советском стиле! – с умным видом заявил Стас. – Стильно, Креативно.
– Чтоб ты б понимал! – сказал я. – ты в союзе только и успел, что родиться.
– Ой-ой-ой! А ты прямо Сталина помнишь.
– Да ты знаешь, как у меня ноги болели в сорок первом?...
– Ты что несешь? В каком сорок первом? – на его лице проявилось непонимание и удивление.
–…Страшно ноги у меня болели в сорок первом, пришлось покупать сорок третий. – Засмеялся я и хлопнул его по плечу.
– За СССР может по писярику?
– Сейчас, наливай. Где там твой мутный?
– Вот, – он достал из-за пазухи бутылку, – ты ж не хотел.
– Я и сейчас не хочу. Коктейль делать будем «Кровавый мерин», – и поставил на стол банку томатного сока.
Тут всё как положено вниз томатный сок, а сверху по лезвию ножа не смешивая – водка (в нашем случае СЭМ).
Выпили.
Пошли за дровами я начал разжигать мангал.
– Лешка-а-а!!!
– Да, Машунь.
– А может баньку – затопим?
– Не малая. – Это уже Стас с очередной охапкой дров, – там мыть надо, убирать всё.
– Так, это я быстро. – Сказала, малая, и очень жалостливо глянула на меня. – Дядя Лёша, ну пожааалуста.
– Ладно, ведро и тряпка в предбаннике, в углу.
– Я мигом.
– Стас, пойди воды в бак натаскай и в душ пусть наливается.
– Вот ты… – Он в сердцах махнул рукой и пошел к колодцу.
– Стас, ну, чё ты? Сам же говорил «отжарить» Аленку, «отжарить». – Крикнул я ему в след.
– А баня тут причем? – Спросил он, подойдя ко мне с двумя ведрами воды.
– Кто ж на холодную жарит? А банька подогреет.
Он ничего не сказал, только засопел, развернулся и тяжело пошел к бане.
Мангал разгорелся, контролировать его было не надо. И я пошел в дом за чистыми простынями. Вернувшись, сложил их на столе в предбаннике. Маша его уже домыла и принялась за парилку. Потом пошел за дровами в сарай и принялся растапливать каменку. В этот время с улицы раздался голос Алёны:
– Люди, есть кто дома?
Я выбежал из бани. Она стояла у открытой калитки.
В простом легком ситцевом платьице светло-коричневых сандалиях через руку перекинут пиджачок. Такая маленькая, нежная, с легкой улыбкой на остроносом личике.
Сердце у меня забилось с частотой мотора формулы один на максимальной скорости. Похожие ощущения я испытывал лет десять назад в девятом классе на первом свидании.
«Боже, что эта девочка делает со мной? Куда катится мир? Что делать и как быть? А ведь я знаю ее всего полдня. А-а-а-а-а-а-а-а-а-а». – Все эти мысли крутились у меня в голове со скоростью моего же сердцебиения.
Эта немая сцена продлилась несколько миллисекунд, которые мне показались вечностью.
По пояс голый я метнулся к дереву, на котором висела моя рубашка. Надел её, быстро застегивая, направился к калитке. В двух шагах от Алены я остановился, приклонил голову и произнёс:
– Мадемуазель, рад приветствовать Вас на нашем торжественном вечере, посвященном счастливому знакомству нашей компании с Вами! – сделал два шага к ней, подставил локоть, за который она тут же меня взяла и мы отправились в глубину сада к столику.
Остановившись у стола, я жестом предложил ей сесть.
– Виски с колой, мадемуазель?
– Да сэр!
Я открыл бутылку «Лейбла» налил в стакан 1/3 виски и долил колы по ободок, отрезал дольку лимона, повесил её на край стакана и опустил в него соломинку. Налил себе в стакан коньяк на 2 пальца.
– Лена, а как все-таки правильно звучит твое имя.
– По паспорту я Алёна, друзья зову Леной, мама Алей, папа Лёней или Лёшкой. – Она заглянула мне в глаза и сказала, – ты можешь называть меня как тебе удобно.
– Разберемся. – Мы чокнулись краями стаканов, выпили.
Из бани вышла Маша, с ведром и тряпкой в руках.
– Лёша, всё готово. А баня у тебя классная, только затопил и уже жарко. Лёша! – Она подергала меня за плечо.
– Да, я слышу. – Сказал я, оторвав взгляд от «Лёньки». – Да, Лёнька, я буду тебя звать Лёнька.
– Лёша, ты чего? – Это опять Маша.
А Алёна вдруг громко и заливисто засмеялась.
Я так и не понял над чем. Собрал внимание в кулак, развернулся и пошел к сараю за дровами. На обратном пути обратил внимание на появившегося Стаса, он что-то рассказывал девушкам, они в ответ звонко хихикали.
¬Подбросил дров в печку, заглянул в парилку, правда, тепло уже – 65 градусов на термометре. Плюнул на камни, нет – они ещё холодные.
– Процесс пошел! – Крикнул я, выходя из бани. – Полчасика, еще одна закладка дров и можно врываться.
– Ну, тогда иди к нам. – Аленка махнула мне рукой.
Я подошел к ним. Стас взял на себя обязанности бармена. Подал мне стакан с «Кровавым мерином» причём с замашкой на штрафной, сок с мутью пополам. Я отставил его в сторону взял недопитый коньяк.
– Я же не мерин столько пить. – Сказал и глянул на Стаса.
– Ну, так и так… – он хмыкнул и отвернулся.
– Слышь, братец, – я отвел его в сторонку. – Алёна моя женщина, понял.
Сказал я это таким спокойным голосом с нотками полярного холода, что Стаса передернуло.
– Ладно, мне по-фигу, хотел, конечно, но… спокойно.
– Ну, вот и договорились. А теперь пошли к девчонкам. Я прихватил его за локоть и повел к столу. – Угли готовы, пора заряжать шашлык.
Взял шампур и начал нанизывать на него мясо. Первая партия шашлыка подошла в тот момент, когда Стас вернулся из бани и заявил, что она тоже готова.
– Ну и здорово. – Ответил я. – сейчас покушаем и опробуем.
Я перешел с чистого коньяка на коньяк с колой, гадость редкая, особенно когда коньяк хороший, зато пьётся не так быстро и с ног валит меньше.
– Первый парок жесткий. Так что позвольте мы его на себя возьмём. – Заявил Стас.
– Да, конечно. – Сказала Маша.
– А я в баню не хочу – Заявила Алёнка.
– Как это? – Удивился Стас, – ради вас с Машкой её и топили.
– Простыни чистые, полотенца, всё есть. – Добавил я. – Алёна, зря отказываешься. Зайдешь, потом за уши не вытащишь.
– Не хочу.
– На нет и суда нет. – С этими словами Стас подцепил пальцами половинку огурца, чокнулся со всеми и опрокинул пол стакана Самогонки в рот. – Хорошо! Погнали Лёхенс!
Как же это здорово! Разделись в предбаннике, в парилку вошли: жарко, на термометре 125. Сначала на нижнюю полку прогреться, чтобы не надорвать организм он ведь еще и под алкоголем. Пять минут и вторая полка. Из бака на каменке в тазик налил кипятка, запарил веники – дубовые себе и Стасу, березовые – девчонкам. Пять минут на втором полке, пора поддать парку. Еще пять минут хватит для первого раза. Я выскочил из парилки и на меня выплеснули ведро ледяной колодезной воды.
Когда облако пара растаяло, я стоял в позе футболиста в стенке. А в дверях предбанника сидели девчонки и корчились от смеха.
– Ха-ха-ха! Ты видела его лицо Ленка.
– Да, Джим Керри отдыхает. Хи-хи-хи.
Я ногой закрыл дверь, схватил простынь и замотался ею. Из двери в парилку высунулась голова Стаса.
– Что это было? – Спросила голова Стаса.
– Шутка, такая! Не бойся, выходи.
Как только Стас полностью вышел из парилки я резким движение открыл дверь на улицу. И отскочил в сторону, а на него выплеснули второе ведро.
– Б-б-б-б-л-л-л-бл-бля-а-а-а-а-адь! Убью-у-у-у… – Проорал он, и хотел было рвануть на улицу, но видимо понял, что в таком виде этого делать не стоит и тоже схватил простынь.
Подошли к столу. Стас налил себе полстакана, я взял свой недопитый коньяк с колой, Маша по причине молодости пила просто кока-колу, у Алёны на донышке были виски с колой. Чокнулись, выпили.
–Можно мне ещё? – Алёна подтолкнула стакан по столу ко мне. – Вкусненько.
Я смешал ей еще порцию.
– Лешка, мы гитару позовем со стены? – спросила Маша.
Вот человеку больше всех надо.
– Правда, Леха, сыграй. – Это уже Стас.
– Вагонные споры последнее дело, когда больше нечего пить… – Отмахнулся я и пошел жарить следующую порцию шашлыка.
– А где гитара? – вдруг влезла в разговор Лена.
– В доме, над моей кроватью. Стас принеси. – Сказал я, – щас сыграю.
Не угадал, когда гитара появилась за столом, её взяла Алена.
И голос у неё оказался нежный бархатный с большим диапазоном. Я снова поплыл. Мечта, а не девушка.
Потом гитара перешла ко мне, а Машка сказала, что пойдёт в баню.
И пошла. Через пять минут на улице показались её голова и плечи и она крикнула:
– Ленка, пошли!
В ответ Лена помотала головой.
– Стас, тогда – ты, попарь меня веничком. Одной совсем никак.
Стас пошел к ней.
А я подсел к Алёне и тихим голосом запел старую песню, которую я услышал еще школьные годы в лагерях:

« Я опускаюсь на колени,
За глупый мой вопрос – прости.
Но я всё время в изумлении.
Что ты смогла во мне найти…»

Я пел и смотрел ей в глаза, а она смотрела на меня. Потом она просто наклонилась ко мне и поцеловала. Я ответил. И больше в этот вечер мы не отходили друг от друга ни на шаг.
Я нёс какую-то ахинею про любовь, пел романтические песни. Она тыкалась носом мне в ухо что-то шептала, покусывала мочку. Потом мы целовались и не могли оторваться друг от друга. Пили на брудершафт, опять целовались. Потом она пела, и всё это повторялось много-много раз.
Стас с Машей сидели напротив, как-то принимая участие в нашем диалоге, но их для нас не было. Мы находились в своем мирке. Был целый мир отделенный мембраной. Он нас видел, чувствовал, слышал, а мы видели и слышали только друг друга.
Когда стемнело, Стас зажег костер, А мы с Лёнькой пошли за калитку, смотреть на звёзды я обнимал её сзади за плечи, показывал пальцем. Пытался вспомнить, и ведь вспоминался курс астрономии и нашли мы не только Венеру и большую и малую медведиц, а еще «Северную корону», «Кассиопею», и «Волопаса». Потом я накинул ей на плечи свой пиджак, и мы целовались под этим бездонным летним небом. Подошел Стас, сказал? что они уходят. Я протянул ему руку, не открывая глаз и не отрывая губ, он её пожал и ушел. И ничего не изменилось. Она прижималась ко мне, и мы продолжали целоваться.
Потом вернулись к догорающему костру, я подбросил дров. Стало теплее. Но я всё равно сбегал в дом и принёс большой плед, в который мы закутались.
Я начал рассказывать про себя, про то, как судьба случайно занесла меня в эту деревню. И вдруг понял, что она спит у меня на плече.
Спит как младенец, спокойно, тихо посапывая, и сон её мне не хотелось тревожить.
Я долго боролся с собой. Но, в конце концов, всё же взял её на руки очень-очень аккуратно, перенёс её на кровать, укрыл одеялом. А сам сел рядом в кресло и смотрел на её такое милое нежное и красивое личико в лунном свете… смотрел и не мог оторваться, пока не уснул.

Утром я проснулся от сильного аромата кофе, который разносился по всему дому. Открыл глаза и увидел Алену, стоявшую передо мной в моей рубашке, с распущенными влажными волосами. В руках у неё был поднос, на котором стояли две чашки кофе, и тарелка с печеньем.
– Доброе утро, Лёша. – Прошептала она одними губами.
Поставила понос на столик между креслом и кроватью. Изящно изогнувшись, и поцеловала меня.
– Доброе утро! – Сказал я, притянул её к себе и усадил на колени.
Мы поцеловались. Она подала мне чашку с крепким ароматным кофе.
Я сделал глоток, горячий густой напиток стекал в желудок, распределяя заряд бодрости по всему организму.
– Лёнь, ты такая красивая, когда спишь. – Сказал я, – Так бы и любовался всю жизнь.
Она заткнула мне рот поцелуем. И сказала.
– Я человек очень активный, и не хочу проспать всю жизнь.
– А чего ты хочешь? – спросил я.
– Я тебя хочу! – С этими словами она встала, расстегнула и скинула с себя рубашку.
Обнаженной она выглядела еще лучше, чем в одежде. Божественно-гладкая кожа, упругая стоячая грудь с торчащими сосками, аккуратный треугольник светлых волос на лобке.
Я допил кофе, поставил чашку на поднос. Встал, поцеловал Алёнку, подхватил её на руки и положил на кровать. Быстро разделся и прыгнул к ней в кровать.
Мы целовались, я нежно массировал ей писечку, она подрачивала мой член, потом я стал целовать её шею, грудь, медленно спускаясь к сиськам. Стал посасывать её левый сосок, потом правый, теребил их языком. Потом начал спускаться вниз пупку, вылизал его. Продолжил прокладывать языком путь к её влагалищу. Дойдя до лобка – перескочил ниже, стал целовать её бедра. Поднялся вверх, поцеловал её припухлые половые губы, проник между ними язычком, начал искать клитор. Нашел. И начал теребить его, вызывая дрожь в теле Алёны. Первые нотки симфонии оргазма зазвучали в её теле. Лёнька застонала. А я аккуратно ввел ей писечку средний палец.
Потом она ухватила меня за волосы и потянула вверх. Я поддался. Мы поцеловались. Она толкнула меня и перевернула на спину. Села мне на ноги, наклонилась и взяла мой пенис в ротик. Сосала она божественно, то нежно облизывала головку, то глубоко до самого горла втягивала весь член, ласкала языком яйца. Я тяжело дышал. Потом прошептал:
– Хватит.
Она встала на четвереньки, подползла вперед и села на мой член, и стала медленно двигаться вверх вниз по нему. Её груди плавно покачивались, я взял руками, и начал мять их. Через десять минут мы кончили почти одновременно, она чуть-чуть раньше.
Отдохнув немного мы продолжили. Я положил её ноги себе на плечи, ввел член в лоно, взял очень быстрый темп, она сначала слегка постанывала, потом всё громче и громче, в конце концов, перешла на крик, а я всё не останавливался, пока сам не кончил, очень бурно излив сперму ей на грудь и лицо.
В тот день я не выполнил ни одного заказа, потому что так и не смог вылезти из постели…